Никогда не было желания вести дневник. Потому что в лени есть что-то эпическое. Она не пытается объять необъятное. Она просто живет в нем. Как эпос, текучесть которого, не знает границ периодов и эпох. Словно Гомериада, существовавшая или нет в действительности, длится без конца, становясь впечатлением студента в университете или скандалами Генриха Шлимана. Так и лень отторгает малейшие попытки вычленить моменты своих дней, чтобы не превратить их в бабочку на булавке. То есть вниманием своего взгляда пришпилить к листку нечто живое и порхающее, как сама жизнь.
Да и не благословили меня его вести. Теперь я понимаю почему. Чтобы не быть узурпатором солнечного луча. Как говорит ст. Паисий Афонский, имея в виду свою особу: «Я никто, я просто осколок бутылочного стекла, на который вдруг упал солнечный луч. И я заблестел. Но это не значит, что так будет всегда».
Что ж, поблестели и хватит, значит. Поэтому и мне не стоило эти одинокие и случайные проблески Божией милости ко мне превращать в сознательный поток фетишизации. Все, что человек пытается присвоить себе, становится потребительской корзиной в супермаркете. Даже не обязательно полной. Веяние Святого Духа не то, что штучное, оно уникальное и редкое явление, как глоток воды в пустыне Сахара во время ралли Дакар. Если вы попытаетесь повернуть Нил на ее озеленение, то это будет выглядеть так же, как дневник для «хлада тонка». Логистика и топ-идолы , словно бред сознания, они не должны иметь даже никакого объяснении, как не имеющие права на существование рядом.
Так и живая жизнь Церкви – это не воспоминание вовсе о бывшем, но знание о будущем, как если еще не бывшем, но уже и не могущем не быть.
И это происходит потому, что жертвой крестных страданий весь мир полон Христом до краев.
Как это можно объяснить в сегодняшнем, дневниковом бытии, если у меня нет права на дневник, на его регламентированную скрупулезность? Только интуитивным проблеском догадки. Вот к примеру, страшно ненавижу насильников детей и горю на них страшным мщением. Но когда мне открыта моя неспособность любить Христа в Духе Святом, потому что я непричастен
Ему, как и насильник, правдой и кротости. Значит я – насильник детей, и мне грозит высшая мера наказания. О чем же может идти речь, если, несмотря на весь этот страшный конец, я не могу любить ни одного ребенка, и Христа в Духе Святом? Тогда я отступаю и позволяю все это сделать Духу Святому за меня. Спасти ребенка, обогреть, приголубить, залечить его страшные смертельные раны, и прикоснуться к душе убийцы, смочить его окаменевшее сердце потоком дождя на ралли Дакар. Мне понятно, что я без духа, бездуховен, и мечтаю отомстить убийце ребенка, потому что мечтаю о комфорте своего удовлетворения, подпитывания своей страсти, в которой совсем нет ничего от: «Как Я возлюбил вас…»
Но когда я отступаю со своей страстью, и поле деятельности остается за Духом Святым, то получается как надо: «Желайте всем счастья, и будете счастливы».
Как? Кому? Маньяку? Да, ему. Справедливость Божия твориться с точностью до 0-отклонения. Как и дневник мой ведется без моего участия, проблесками сознания, которые бросает снопиками тепла и света Солнце, на мою розочку из бутылки от шампанского. Такой букет ярко-взрывающихся пучков, от которых заходится сердце, и нет его полнее и счастливее во всей вселенной.
Однажды в храме встретился незнакомый человек, Он очень хотел рассказать свою историю, потому что недавно вышел из заключения. Он сказал, что сделал много зла, но однажды одна женщина спасла его. Что же сделала она? Она, которой он причинил зло, его пожалела и потом умерла. И эта жалость жертвы, как ударом молнии расщепила его на две части, до этого и после. Она сделал его со-человеком со всеми теми, кто был рядом, кто пострадал от него и кто даже никогда о нем ничего не слышал. Она, молча, одним усилием вернула ему счастье надежды. И, как рожденное ею дитя, отправила жить дальше. Разве это не дело Духа Святаго – рождать жизнь там, где она как бы еще не смогла родиться? Чем же я могу помочь Ему? Ну хотя бы не мешать этому процессу самозарождения. Самопроявления из прошлого в будущее, из настоящего в Сущее. А как? «Ими же веси судьбами»…